***
Поэзия, мечты и красота,
И там ещё чего-то тра-та-та,
Всё это - лабуда и мандула...
Хотя гораздо проще все дела
Становятся,
лишь только прикоснись,
Что делать,
такова уж наша жизнь!
Подсчёт очков, и -
каждый обличён,
А я,
как говориться,
ни причём.
1997.
Малыш.
Прозрачный воздух
несравненно чист
И проницаем
режущему звуку
Кричит малыш,
переходя на визг, -
Он мать зовёт,
протягивая руку,
А время,
над притихшим ручейком
В недоуменье, -
он с ним не знаком!?
29.08.1997.
Last day of summer - 4.
Всё дальше в нереальные просторы,
Бежать листом осенним, облетевшим...
Кристальный вакуум и Золотые горы,
Без слов о наболевшем - надоевшем.
Предсмертье осени -
не тяжестью болезни,
А радостью вновь найденного рая.
Не надо!
Ни к чему!
Не соболезнуй
Душе,
достигшей облачного края!
Прозрачность воздуха -
с горчинкой послевкусья, -
Глотками пить реальность нереалья.
Слетает лист,
не ведая иллюзий,
И я слежу за ним из зазеркалья...
29.08.1997.
Иголка.
...начинаю строку -
эти бредни никто не поймёт
омерзительный яд подмешали в искусственный мёд
и возможно ли выпить,
не чувствуя этой отравы?
но на улицы дождь совершит свой обычный налёт,
чтоб с вещей посбивать замутняющий серый налёт
для раскрытия сути, -
не для мимолётнейшей славы
что поделать,
но видимо Бродский был прав! -
и глотая противнейшею из отрав
становлюсь
тем, кем есть,
а точней, -
кем хотелось бы стать
положи, если дальше не хочешь читать
время, пыль, пустота -
паутиной прилипчивой мути
но прочнее, чем гвоздь, -
осознанье того,
что нельзя...-
или можно? -
но будет ли толку
ворошить этой жизни из пыли состряпанный стог,
чтоб зачесть в заключение этот никчёмный листок,
что обрёл,
нанизав потроха
на стальную иголку...
30.08.1997.
***
проснувшись ночью глянуть на экран,
который действовать оставила усталость,
заныть от нескончаемости ран,
что эротичная разбередила шалость,
но, - вакуум за стенкой голубой
и эфемерны вожделенья, страсти...
забыться снова, обретя покой,
способный обесточить все напасти.
30.08.1997
31ое августа - День ГОРОДА.
Теплеет, в дымке голубой
Наш город, пусть не дорогой,
Но всё - любимый.
И в синем небе снова гром, -
Как надоел аэродром,
Аэропланы...
Да, восхищаться не с руки,
Но мне не избежать строки
Своей голимой.
Кислотных звёзд на фонарях
На пару дней повис наряд
Нелепый, странный.
Сограждан дружный хоровод
В палатках выпивку берёт, -
Предел мечтаний.
Греми оркестр, звени труба!
Что делать, - такова судьба,
Встречай цветами
Родимый край свой Звёздный Час! -
Но что оставим после нас,
И как поступит время завтра с нами?
31.08.1997.
***
Попробовать зашить
тетрадь своей судьбы
Строки короткою,
оборванною нитью.
Листочки лет,
события,
мольбы
Подкалывать,
как будто по наитью.
Ведь время -
не старик в заношенном пальто,
А мальчик,
с кем порой,
играл из интереса
Махнет рукой из-за стекла авто, -
Крутой мужик вдруг вырос из балбеса.
Да, -
это не мои унылые дела,
Но швейная игла
строчащей авторучки
Страничку подошьет,
что девственно бела,
Поверх прошедшего,
унылой,
грязной кучки.
29/30/31.08.1997.
Ночь.
Ночь утопит
растрескавшийся хрусталь,
Дня
в липких своих чернилах.
Целовать окисленную дюраль,
что во взгляде милых
Глаз,
стремящихся не уснуть.
Вероятнее, завершить свой путь
Мотыльком ночным,
что бьётся извне в стекло, -
Только сонные веки уже свело...
По асфальту протекторами шурша,
Ночь ползёт.
И моя душа -
Мотылёк в не скрашенной темноте,
тщетно рвётся к своей мечте.
Ночь.
На окнах капли дождя...
Ты уснула,
меня с ума не сведя,
Послипались крылья у мотылька,
и за шариком тянущаяся строка,
в Ночь ползёт,
с оборванного листка...
29/30/31.08.1997
Александру Романовичу Точкину.
Я бываю тоже одет в спецовку,
И люблю частенько хлебать перцовку,
Да подруга только шипит мне коброй.
"Когда папа пьяный, - такой он добрый", -
Говорит мне дочка…
Но запах пота
Мне последнее время претит чего-то -
Может старость, может просто непруха,
Достаёт привычная бытовуха…
Так и жизнь -
пройдёт в «производстве»
Снов, стихов, детей…
В этом скотстве –
Всё,
положенное от века,
На обычного ЧЕЛОВЕКА!!!
31.08.1997.
Night Rain.
К тёмному небу глаза, -
Это может быть просто,
Просто, но если - ЗА,
Не в пустоту...
Жаль, что уже не подросток,
И пересёк черту!
К тёмному небу сквозь
Стёкла в печальных каплях...
Если получится - врозь,
Как одинокая цапля,
Но не через века, -
Под взмахом крыла - болото:
Тины, воды, тростника...
Да, не легко пока, -
Работа и есть - работа!
После дождя в ночи -
Тёмное небо сквозь стёкла,
Жёлтый фонарь кричит, -
Будто душа промокла,
Отяжелев, и став
Чем-то слизнеподобным.
Я не терплю подстав,
И не хочу стать съедобным!!!
12.09.1997.
To The Left.
Завязывай потуже узелком,
И осторожней, чтоб не развязалось.
И если даже толком не знаком,
То это, - лишь никчёмнейшая малость
В игре, что начинать, увы не нам...
И, кто закончит, неизвестно тоже.
Пусть лучше скажет, - дам или не дам,
Но всё равно ведь получать по роже...
XII.1997